Неточные совпадения
— Совершенно верно сказано! Многие потому суются в
революцию, что страшно жить. Подобно баранам ночью, на пожаре, бросаются прямо в
огонь.
Сто два года тому назад под Ватерлоо ваши солдаты окончательно погасили
огонь французской
революции.
—
Революция направлена против безответственных, — вполголоса, но твердо говорил Иноков. Возразить ему Самгин не успел — подошел Макаров, сердито проворчал, что полиция во всех странах одинаково глупа, попросил папиросу. Элегантно одетый, стройный, седовласый, он зажег спичку, подержал ее вверх
огнем, как свечу, и, не закурив папиросу, погасил спичку, зажег другую, прислушиваясь к тихим голосам женщин.
— Ну, что у вас там, в центре? По газетам не поймешь: не то — все еще
революция, не то — уже реакция? Я, конечно, не о том, что говорят и пишут, а — что думают? От того, что пишут, только глупеешь. Одни командуют: раздувай
огонь, другие — гаси его! А третьи предлагают гасить
огонь соломой…
Но вот и здесь, в Петербурге, с Бенни открылась та же забота, что была с ним в Лондоне: эмиссару надо дать занятие, достойное герценовского посла: надо было показать ему, что вся русская
революция, о которой тогда били тревогу за границею, тут уже совсем на мази, что все здесь и ключом кипит, и
огнем горит, и что еще денек-другой, да и «заутра бой».
«Интересно, кто там сидит сейчас на моем месте?.. Кто-нибудь да сидит… Молодой врач вроде меня… Ну, что же, я свое высидел. Февраль, март, апрель… ну, и, скажем, май — и конец моему стажу. Значит, в конце мая я расстанусь с моим блистательным городом и вернусь в Москву. И ежели
революция подхватит меня на свое крыло — придется, возможно, еще поездить… но, во всяком случае, своего участка я более никогда в жизни не увижу… Никогда… Столица… Клиника… Асфальт,
огни…»
На три города господь прогневался:
Он Содом, Гоморру —
огнём пожёг,
А на Питер-град он змею послал,
А и та ли змея лютая,
Она хитрая, кровожадная,
Прозывается
революция,
Сатане она — родная дочь,
А и жрёт она в сутки по ста голов,
Ох, и по ста голов человеческих,
Всё народа православного…
А между тем рабочие люди, и в особенности земледельцы, которым этого ничего не нужно, не только ни в России, ни в какой бы то ни было стране, не делают этого, а одни, большинство, продолжают сами себя мучить, исполняя против самих себя требования начальства и сами поступая в полицию, в сборщики податей, в солдаты; другие же, меньшинство, для того чтобы избавиться от насилия, когда могут это сделать, совершают во время
революций насилия над теми людьми, от насилия которых страдают, то есть тушат
огонь огнем, и этим только увеличивают над собою насилие.
Русская
революция — провиденциальна, в ней есть очистительная гроза и очистительный
огонь, в ней сгорает старая ложь.